Кто из нас не знает "Жди меня, и я вернусь"? Многие поэты писали о войне, но не все так известны и любимы, как Константин Симонов.

      В первые же дни войны на фронт в качестве бойцов, командиров, корреспондентов ушло около тысячи писателей. Для некоторых это была не первая война: для Николая Тихонова она была четвёртой, для Александра Суркова – третьей, для Константина Симонова – второй.

     Константин (Кирилл) Михайлович Симонов родился 28 (15 по старому стилю) ноября 1915 г. в Петрограде. Его мать урожденная княгиня Александра Оболенская, отец Михаил Агафангелович Симонов – дворянин, выпускник Императорской Николаевской военной академии, генерал-майор. В своих официальных биографиях К.М. Симонов указывал, что «отец погиб или пропал без вести» на фронте. Отчим – Александр Григорьевич Иванишев, бывший полковник царской армии, преподаватель военного училища. Он усыновил и воспитал мальчика.

     О своем детстве Константин Симонов вспоминал: «Дисциплина в семье была строгая, чисто военная. Существовал твердый распорядок дня, все делалось по часам, в ноль-ноль, опаздывать было нельзя, возражать не полагалось, данное кому бы то ни было, слово требовалось держать, всякая ложь презиралась».

      Весной 1930 г., окончив в Саратове семилетку, Симонов пошел учиться на токаря. В 1931 г. семья переезжает в Москву, и будущий поэт устраивается на работу на авиационный завод. В эти же годы он начал писать стихи, и в 1934 г. поступил в Литературный институт. В 1936 г. первые стихи молодого поэта были опубликованы в журналах «Молодая гвардия» и «Октябрь».

В 1939 г. Симонов уезжает в Монголию на Халхин-Гол военным корреспондентом. Незадолго до отъезда он сменил свое настоящее имя Кирилл на псевдоним Константин. Он картавил, не выговаривал буквы и произнести свое имя ему было трудно. Вскоре имя Константина Симонова приобрело популярность. Когда началась Великая Отечественная война, поэту было 25 лет.

Военная лирика сделала имя Симонова широко известным. Известность переросла в любовь к нему, в любовь искреннюю и вполне заслуженную. Стихи Симонова учили воевать, преодолевать военные и тыловые тяготы: страх смерти, голод, разруху.
Константин Симонов еще до сорок первого года внес в литературу некое предощущение войны, обратившись к теме мужества, героизма, человеческой причастности к событиям эпохи. В дни войны стихи Симонова стали для всей страны учебниками любви, верности, ненависти к врагу. Фронтовые песни на его стихи звучали не только на передовой, но и в тылу, объединяя страну в единый фронт. 

Первая военная командировка Константина Симонова была в действующую армию на Западный фронт, которому пришлось принять на себя главный удар немецких танковых частей. 20 июля в газете «Известия» появился первый репортаж Симонова о войне – очерк «Горячий день» о сражении под Могилевом.

 За годы войны автор  написал две книги стихов: «С тобой и без тебя» и «Война».

«С тобой и без тебя» - история любви, любви большой, трогательной и трудной Константина Симонова к актрисе Валентине Серовой.

В годы войны любовная лирика неожиданно заняла в поэзии важное место, стала пользоваться необычайной популярностью. Стихотворения Симонова строились на доверительном обращении к очень близкому человеку - жене, любимой, другу или на задушевном разговоре с хорошо понимающим тебя собеседником. В них мы не находим патетики, потому что она в таких произведениях неуместна, невозможна, фальшива...

9 декабря 1941 года   стихотворение «Жди меня» впервые прозвучало по радио. Симонов случайно оказался в Москве и прочёл стихотворение сам, успев к эфиру буквально в последнюю минуту. В январе 1942 года «Жди меня» было опубликовано в «Правде».

Историки Великой Отечественной войны считают, что для победы в войне стихотворение «Жди меня» сыграло не меньшую роль, чем разгром немцев под Москвой. Солдаты вырезали его из газеты, переписывали, сидя в окопах, заучивали наизусть и посылали в письмах женам и невестам. Его находили в нагрудных карманах раненых и убитых бойцов. В истории русской поэзии трудно найти стихотворение, которое бы имело такое же широкое звучание в народе, как «Жди меня». Оно сделало всемирно известным офицера Советской Армии, русского поэта Константина Симонова.

            Симонов знал войну как никто. Наверное, и не было среди военных писателей человека, превосходившего его объемом этих горьких знаний. Многие  пережили больше, многим на фронте досталось больше, а знал он больше. А потом, уже в послевоенную пору, он пополнял свои и без того универсальные знания со свойственным ему упорством и трудолюбием.  И писал, писал, писал…

 Нельзя без волнения читать страницы записок о выходивших из окружений солдат, о беженцах на дорогах, о самолетах над дорогами, о танках, вдруг прорывавшихся в тыл отступающим, об июльской пыльной жаре, неразберихе, путанице, об ощущении огромного горя, которое разом обрушилось и которое разрасталось.

 Тогда, в 41-м, Симонов свои чувства выразил в стихах. В сильных стихах:

Касаясь трех великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.

Но в час, когда последняя граната
Уже занесена в твоей руке
И в краткий миг припомнить разом надо
Все, что у нас осталось вдалеке,

Ты вспоминаешь не страну большую,
Какую ты изъездил и узнал,
Ты вспоминаешь родину - такую,
Какой ее ты в детстве увидал.

Клочок земли, припавший к трем березам,
Далекую дорогу за леском,
Речонку со скрипучим перевозом,
Песчаный берег с низким ивняком.

Вот где нам посчастливилось родиться,
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Ту горсть земли, которая годится,
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.

Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
Да, можно голодать и холодать,
Идти на смерть... Но эти три березы
При жизни никому нельзя отдать.

 

Еще одно очень известное стихотворение  К.Симонова  «Майор привез мальчишку на лафете»  было написано под впечатлением событий первых дней воны, когда поэт был потрясен седым мальчишкой, которого отец-майор на пушечном лафете вывез из Брестской крепости.

Майор привез мальчишку на лафете.
Погибла мать. Сын не простился с ней.
За десять лет на том и этом свете
Ему зачтутся эти десять дней.

Его везли из крепости, из Бреста.
Был исцарапан пулями лафет.
Отцу казалось, что надежней места
Отныне в мире для ребенка нет.

Отец был ранен, и разбита пушка.
Привязанный к щиту, чтоб не упал,
Прижав к груди заснувшую игрушку
Седой мальчишка на лафете спал…

«Майор привез мальчишку на лафете»

 

За четыре года войны около 30 раз Симонов ездил в короткие и длинные командировки на фронт, первый раз – в июне сорок первого, под Могилев и последний – в апреле сорок пятого,  под Берлин. Где он только не бывал: ходил в атаку вместе с пехотной ротой в Крыму, был в горящем Сталинграде. Редакция бросала его с одного важного участка фронта на другой – Западный фронт, Одесса, Севастополь, Рыбачий полуостров, участвовал в боевом походе подводной лодки, с группой разведчиков высаживался в тыл немцев, в Феодосии попал под бомбежку, которая длилась целые сутки.

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,

Как слезы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали: «Господь вас спаси!»
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси…

«Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины»

 

В 1942 г. К.Симонов был награжден орденом Боевого Красного Знамени, а в 1943 г. ему было присвоено звание подполковника.

И  снова Западный фронт, Курская дуга, Украинские фронты – Первый, Второй, Третий, Четвертый, а потом Польша, Румыния, Болгария, Югославия, наконец, поверженная в прах Германия.

Во  своем фронтовом дневнике Симонов рассказывал, как «без отлучки от колес» сочинял «Корреспондентскую застольную». Ехал в открытом «виллисе», сидел, закутавшись в бурку. На холодном ветру неохота даже вытащить руку. И бубнил себе под нос, сочинял, а потом зубрил только что сочиненные строфы, чтобы закрепить в памяти их все, начиная с первой. Водитель решил, что подполковник тронулся умом – всю дорогу громко разговаривал сам с собой. По приезду водитель сигнализировал в санчасть  штаба полка. Недоразумение было выяснено:

 От Москвы до Бреста
Нет такого места,
Где бы не скитались мы в пыли,
С «лейкой» и блокнотом,
А то и с пулеметом
Сквозь огонь и стужу мы прошли.
Без друзей, товарищ,
Песню не напишешь,
Так давай друзей всех вспомним мы!
Вспомним мы писавших,
Вспомним мы снимавших,
Вспомним мы шагавших под огнем….

«Корреспондентская застольная»

                                                                                                                      

1942 год. В авиационной катастрофе погибает один из авторов «12 стульев» - писатель, военный корреспондент Евгений Петров.Симонова потрясла смерть друга – эта простая, горькая, неотвратимая истина войны: «На наших глазах умирали товарищи».
 

Неправда, друг не умирает,
Лишь рядом быть перестает.
Он кров с тобой не разделяет,
Из фляги из твоей не пьет.

 В землянке, занесен метелью,
Застольной не поет с тобой
И рядом, под одной шинелью,
Не спит у печки жестяной.

 Но все, что между вами было,
Все, что за вами следом шло,
С его останками в могилу
Улечься вместе не смогло…

«Смерть друга»

 

         Скорбная дата 22 июня 1941 года не только вошла в мировую историю, но и стала определенным рубежом в современной литературе. Даже спустя 30 лет после начала Великой Отечественной войны Константин Симонов отчетливо помнил «тот самый длинный день в году», которому посвятил свое одноименное стихотворение:
Тот самый длинный день в году 
С его безоблачной погодой 
Нам выдал общую беду 
На всех, на все четыре года. 
. 
Она такой вдавила след 
И стольких наземь положила, 
Что двадцать лет и тридцать лет 
Живым не верится, что живы. 
. 
А к мертвым, выправив билет, 
Все едет кто-нибудь из близких, 

И время добавляет в списки 
Еще кого-то, кого нет… 
И ставит, 
ставит 
обелиски.

«Тот самый длинный день»

         Все годы войны Симонов поражал своей работоспособностью. По свидетельству Николая Тихонова, он писал «в походе, на машине, в блиндаже между двух боев, в ходе случайного ночлега под обгорелым деревом, занося в блокнот увиденное».

Когда на выжженном плато
Лежал я под стеной огня,
Я думал: слава богу, что
Ты так далеко от меня,
Что ты не слышишь этот гром,
Что ты не видишь этот ад,
Что где-то в городе другом
Есть тихий дом и тихий сад,
Что вместо камня – там вода,
А вместо грома – кленов тень
И что со мною никогда
Ты не разделишь этот день…

«Когда на выжженном плато…»

 

Когда закончилась война, Симонову не было еще и тридцати. Работавший всю войну, не зная отдыха и передышек, он и в мирную послевоенную пору не имел времени, чтобы оглянуться.
«По первому зову, по первому ночному звонку из редакции, - писал о нем поэт П. Г. Антокольский, - он мог сорваться куда угодно – на Крайний Север и на Дальний Восток, в Среднеазиатские республики – лишь бы своими глазами увидеть заново строящийся мир…». Он постоянно выступал в печати как публицист и литературный критик. Самое замечательное из написанных им в этих жанрах составило одиннадцать томов Собрания сочинений.

 

          Умер Константин Михайлович в Москве 28 августа 1979 года. «Иногда человеку кажется, что война не оставляет на нем неизгладимых следов, но если он действительно человек, то это ему только кажется...» К.Симонов.

         По завещанию писателя прах его развеян на Буйническом поле под Могилевом, откуда он чудом выбрался живым, тогда, в июле сорок первого…